Разгром врангеля в крыму кто. Русский исход

Революционные события 1917 г. и последующая Гражданская война принадлежат к числу самых сложных и противоречивых событий российской истории. Но неважно, чью сторону занимать сегодня – в той эпохе можно найти и много «темных» страниц, и безусловных достижений с обеих сторон. К ряду последних принадлежит разгром барона П.Н. Врангеля в Крыму осенью 1920 года. Уникальная военная операция фактически завершила внутригосударственные столкновения.

Черный барон Белой гвардии

В 1920 г. белое движение в России заметно ослабело. Его международная поддержка почти прекратилась: на западе убедились в нежелании своих солдат воевать с красноармейцами и в популярности большевистских идей и решили, что дистанцироваться от Российского государства будет проще.

Красная армия одерживала одну убедительную победу за другой: неудача в войне с Польшей весенними и летними месяцами 1920 г. ничего принципиально не изменила. Добровольческий отряд генерала Деникина, ранее контролировавший весь юг страны, отступал. В начале 1920 г. его территория фактически ограничивалась Крымским полуостровом. В апреле Деникин ушел в отставку, его место лидера белогвардейцев занял генерал П.Н. Врангель (1878-1928 гг.).

Это был представитель древнего дворянского рода. Среди родственников генерала числились А.С. Пушкин и знаменитый полярный исследователь Ф.П. Врангель. У самого Петра Николаевича было инженерное образование, он участвовал в Русско-японской и Первой мировой войнах, получил заслуженные награды, в том числе Георгиевский крест. Его кандидатура в качестве преемника Деникина единогласно одобрена политическими лидерами белого движения. Прозвищем «черный барон» Врангель обязан любимой одежде – темной казацкой черкеске.

Весной и летом 1920 года барон Врангель предпринял несколько попыток вывести войска из и расширить свое влияние на Южную Украину. Но бесстрашная оборона красными Каховского плацдарма (потом в СССР пели про Каховку как про «этап большого пути») сорвала эти планы. Он пытался заключить союз с С. Петлюрой, но он в этом году уже не представлял реальной силы.

Кто руководил операцией и участники: непроходимый Перекоп

С другой стороны, командование красноармейцев испытывало значительные трудности, пытаясь решить вопрос окончательного разгрома белогвардейского направления. Для этой цели был сформирован целый Южный фронт, но он ограничивался в возможностях. Врангелевцы соорудили сильнейшую оборонительную систему на .

Там в буквальном смысле не было пяди земли, что не простреливалась бы из пушек или пулеметов. Хотя войско Врангеля имело значительные проблемы со снабжением, ему хватало боеприпасов, чтобы долго и с большими потерями для наступающих удерживать . Штурмовать же Крым с юга большевики не смогли – на Черном море у них отсутствовал флот.

Осень 1920 года демонстрировала почти безвыходную ситуацию: Врангель не мог выйти из Крыма, а Красная армия, невзирая на численное превосходство (почти 100 тыс. против 28 тыс. боеспособных белогвардейцев), не имела возможности войти.

Генерал-барон Врангель был неплохим командующим, под его началом служили опытные идейные бойцы. Но и против него стояли люди непростые, талантливые самородки, имеющие огромный боевой опыт. Кто руководил операцией по разгрому Врангеля? В общем, непобедимый советский маршал М.В. Фрунзе. Но в этом деле «засветились» также такие известные деятели, как

• К.Е. Ворошилов,
• С.М.Буденный,
• В.К.Блюхер,
• Бела Кун,
• Н.И. Махно.

В распоряжении красноармейских командиров были данные авиаразведки, продемонстрировавшие им наглядно оборону Перекопа. В числе частей, назначенных для взятия Крыма, числился своеобразный «революционный спецназ» – Латышская дивизия. Можно догадаться, что такие командиры с такими бойцами были способны справиться с любой задачей.

Перекопская операция: разгром армии Врангеля

Герой В.С. Высоцкого в фильме «Служили два товарища», врангелевский офицер, описывая план этой операции, выразился так: «Ладно, я сошел с ума, а если большевики тоже?». План захвата Крыма действительно был немыслим с точки зрения классической военной науки, но убежденные люди осуществили его, не задумываясь.

8 ноября В.К. Блюхер начал атаку на перекопские укрепления. Его действия полностью завладели вниманием обороняющихся. Ночью того же дня две красные дивизии – около 6 тыс. человек – двинулись вброд через залив . Он мелок, человек среднего роста может перейти его, не погружаясь с головой. Среди местных нашлись проводники. Но дно в Сиваше илистое, топкое – это существенно затрудняло передвижение.

Все найденные плавсредства – рыбачьи лодки, плоты, даже ворота – использовались исключительно для транспортировки боеприпасов. Ноябрь, даже в Крыму, – не лучшее время для купания. Люди шли по грудь и горло в воде по топкому дну «Гнилого моря». Если кто проваливался – тонули молча, без всплесков и криков о помощи. Одежда на бойцах обмерзала.

Но они прошли и утром 9 ноября 1920 года врангелевцы столкнулись с необходимостью сражаться на два фронта. Через два дня Блюхер прорвал оборону Перекопа, а в прорыв подоспели маневренные отряды батьки Махно. Красноармейцы стремительно занимала новые территории, а Врангелю оставалось только позаботиться об эвакуации максимального количества своих сторонников.

К его чести, он сделал все, что мог, но немногочисленные суда не забрали всех. Переполненные транспорты уходили под французским флагом в Константинополь. Туда же затем отправился и сам Врангель. Значительную часть оставшихся врангелевцев расстреляли после взятия Крыма. Все завершилось до конца месяца.

Итоги и следствия

Разгром барона Врангеля осенью 1920 года, произошедший на территории Крыма, фактически положил конец массовой Гражданской войне, далее сопротивлялись только басмачи в Средней Азии да атаманы на Дальнем Востоке. Можно сколько угодно жалеть жертв Красного террора, но врангелевская контрразведка с революционерами тоже не церемонилась – такое было время. последней крупной операции того времени стала заметной вехой в развитии военного искусства. А переход к мирной жизни, пусть и высокой ценой, можно только приветствовать.

28 августа 1920 года Южный фронт, располагая значительным превосходством сил над противником, перешел в наступление и к 31 октября разбил силы Врангеля в Северной Таврии. Советские войска захватили до 20 тысяч пленных, более 100 орудий, много пулеметов, десятки тысяч снарядов, до 100 паровозов, 2 тысяч вагонов и другое имущество.

В апреле 1920 года Польша начала войну против советской России. Боевые действия на советско-польском фронте проходили с переменным успехом и завершились заключением в октябре месяце договора о перемирии и предварительном мире.

Польское наступление вновь разожгло угасавшую гражданскую войну. Врангелевские части перешли в наступление в Южной Украине. Реввоенсовет Советской республики издал приказ о создании Южного фронта против Врангеля. В результате тяжелых боев советские войска остановили противника.

28 августа 1920 года Южный фронт, располагая значительным превосходством сил над противником, перешел в наступление и к 31 октября разбил силы Врангеля в Северной Таврии. "Наши части, - вспоминал Врангель - понесли жестокие потери убитыми, ранеными и обмороженными. Значительное число было оставлено пленными...". (Белое дело. Последний главком. М.: Голос, 1995. С. 292.)

Советские войска захватили до 20 тысяч пленных, более 100 орудий, много пулеметов, десятки тысяч снарядов, до 100 паровозов, 2 тысяч вагонов и другое имущество. (Кузьмин Т.В. Разгром интервентов и белогвардейцев в 1917-1920 гг. М., 1977. С. 368.) Однако наиболее боеспособным частям белых удалось уйти в Крым, где они засели за перекопскими и чонгарскими укреплениями, которые, по мнению врангелевского командования и иностранных авторитетов, представляли собой неприступные позиции.

Фрунзе так оценивал их: "Перекопский и Чонгарский перешеек и соединяющий их южный берег Сиваша представляли собой одну общую сеть заблаговременно возведенных укрепленных позиций, усиленных естественными и искусственными препятствиями и заграждениями. Начатые постройкой еще в период Добровольческой армии Деникина, позиции эти были с особым вниманием и заботой усовершенствованы Врангелем. В сооружении их принимали участие как русские, так и французские военные инженеры, использовавшие при постройках весь опыт империалистической войны". (Фрунзе М.В. Избранные произведения. М., 1950. С. 228-229.)

Главная полоса обороны на Перекопе проходила по Турецкому валу (длина -до 11 км, высота 10 м и глубина рва 10 м) с 3 линиями проволочных заграждений в 3-5 кольев перед рвом. Вторую линию обороны, удаленную на 20-25 км от первой, составляла сильно укрепленная Ишуньская позиция, имеющая 6 линий окопов, прикрытых проволочными заграждениями. На Чонгарском направлении и Арабатской стрелке было создано до 5-6 линий окопов и траншей с проволочными заграждениями. Относительно слабой была лишь оборона Литовского полуострова: одна линия окопов и проволочных заграждений. Эти укрепления, по мнению Врангеля, делали "доступ в Крым чрезвычайно трудным...". (Белое дело. С. 292.) Главная группировка войск Врангеля, силою до 11 тысяч штыков и сабель (включая резервы), защищала Перекопский перешеек. На Чонгарском и Сивашском участках фронта врангелевское командование сосредоточило около 2,5-3 тысяч человек. Свыше 14 тысяч человек были оставлены в резерве главного командования и находились вблизи от перешейков в готовности усилить Перекопское и Чонгарское направления. Часть войск Врангеля (6-8 тысяч человек) вела бои с партизанами и не могла участвовать в боях на Южном фронте. Таким образом, общая численность армии Врангеля, находящейся в Крыму, составляла около 25-28 тысяч солдат и офицеров. Она имела более 200 орудий, из которых много тяжелых, 45 бронемашин и танков, 14 бронепоездов и 45 самолетов.

Войска Южного фронта имели 146,4 тысячи штыков, 40,2 тысячи сабель, 985 орудий, 4435 пулеметов, 57 бронемашин, 17 бронепоездов и 45 самолетов (Советская военная энциклопедия. Т.6. М.: Воениздат, 1978. С. 286; имеются и другие данные о численности и составе врангелевских войск), то есть имели значительное превосходство в силах над противником. Однако им предстояло действовать в исключительно сложных условиях, прорывать мощную эшелонированную оборону врангелевцев.

Первоначально Фрунзе планировал нанести главный удар на Чонгарском направлении силами 4-й армии (командарм B.C. Лазаревич), 1-й Конной армии (командарм С.М. Буденный) и 3-го конного корпуса (командир Н.Д. Каширин), но из-за невозможности поддержки с моря Азовской флотилией он был перенесен на Перекопское направление силами 6-й армии (командарм А.И. Корк), 1-й и 2-й (командарм Ф.К. Миронов) Конных армий, 4-я армия и 3-й конный корпус наносили вспомогательный удар на Чонгар.

Наибольшую сложность представлял штурм обороны врангелевцев на Перекопском направлении. Командование Южного фронта приняло решение атаковать их одновременно с двух сторон: одной частью сил - с фронта, в лоб перекопским позициям, а другой, после форсирования Сиваша со стороны Литовского полуострова, - в их фланг и тыл. Последнее имело решающее значение для успеха операции.

В ночь с 7 на 8 ноября 15-я, 52-я стрелковые дивизии, 153-я стрелковая и кавалерийская бригада 51-й дивизии начали переправу через Сиваш. Первой шла штурмовая группа 15-й дивизии. Движение через "Гнилое море" длилось около трех часов и проходило в тяжелейших условиях. Непролазная грязь засасывала людей и лошадей. Мороз (до 12-15 градусов ниже нуля) сковывал намокшую одежду. Колеса орудий и повозок глубоко врезались в илистое дно. Лошади выбивались из сил, и часто бойцам приходилось самим вытаскивать завязшие в грязи орудия и повозки с боеприпасами.

Совершив восьмикилометровый переход, советские части вышли на северную оконечность Литовского полуострова, прорвали проволочные заграждения, разбили кубанскую бригаду генерала М.А. Фостикова и очистили от противника почти весь Литовский полуостров. Части 15-й и 52-й дивизий вышли на Перекопский перешеек и двинулись к Ишуньским позициям. Предпринятая утром 8 ноября 2-м и 3-м пехотными полками дроздовской дивизии контратака была отбита.

В тот же день 13-я и 34-я пехотные дивизии 2-го армейского корпуса генерала В.К. Витковского атаковали 15-ю и 52-ю стрелковую дивизии и после ожесточенных боев заставили их отойти на Литовский полуостров. Врангелевцам удалось до ночи 8 ноября удерживать за собою южные выходы с Литовского полуострова. (История военного искусства. Сб. материалов. Вып. IV. T.I. М.: Воениздат, 1953. С. 481.)

Наступление главных сил 51 -и дивизии под командованием В.К. Блюхера на Турецкий вал 8 ноября было отбито врангелевцами. Ее части залегли перед рвом, на дне северного ската которого находилось проволочное заграждение.

Обстановка на участке главного удара Южного фронта осложнилась. В это время на Чонгарском направлении еще шла подготовка к форсированию Сиваша. Наступление передовых частей 9-й стрелковой дивизии по Арабатской стрелке было остановлено артиллерийским огнем врангелевских кораблей.

Командование Южного фронта принимает решительные меры, чтобы обеспечить успех операции, 7-я кавалерийская дивизия и группа повстанческих войск Н.И. Махно под командованием С. Каретникова (там же, с. 482) (около 7 тысяч человек) переправляются через Сиваш для подкрепления 15-й и 52-й дивизий. На помощь советским войскам на Литовском пролуострове была двинута 16-я кавалерийская дивизия 2-й конной армии. В ночь на 9 ноября части 51-й стрелковой дивизии начали четвертый штурм Турецкого вала, сломили сопротивление врангелевцев и овладели им.

Сражение переместилось на Ишуньские позиции, где командование Русской армии Врангеля стремилось задержать советские войска. С утра 10 ноября на подступах к позициям завязались упорные бои, продолжавшиеся до 11 ноября. На участке 15-й и 52-й стрелковых дивизий Врангель попытался взять инициативу в свои руки, произведя 10 ноября контратаку силами конного корпуса генерала И.Г. Барбовича и остатками частей 13-й, 34-й и дроздовской пехотной дивизий. Им удалось отбросить 15-ю и 52-ю стрелковые дивизии к юго-западной оконечности Литовского полуострова, поставить под угрозу охвата фланга 51-й и переброшенной сюда Латышской дивизий, подошедших к третьей линии окопов Ишуньской позиции.

В бой против конного корпуса Барбовича вступили 16-я и 7-я кавалерийские дивизии, которые остановили конницу неприятеля и отбросили ее на линию укреплений.

В ночь на 11 ноября 30-я стрелковая дивизия (начдив Н.К. Грязнов) начала штурм Чонгарских укрепленных позиций и к исходу дня, сломив сопротивление противника, преодолела все три линии укреплений. Части дивизии стали обходить Ишуньские позиции, что сказалось на ходе боев у самих Ишуньских позиций. В ночь на 11 ноября последняя линия Ишуньской укрепленной позиции была прорвана 51 -и стрелковой и Латышской дивизиями. Утром 11 ноября 151-я бригада 51-й дивизии успешно отбила контратаку Терско-Астраханской бригады врангелевцев в районе станции Ишунь, а затем и яростную штыковую атаку корниловцев и марковцев, предпринятую на подступах к станции. К вечеру 11 ноября советские войска прорвали все укрепления врангелевцев. "Положение становилось грозным, - вспоминал Врангель, - оставшиеся в нашем распоряжении часы для завершения подготовки к эвакуации были сочтены". (Белое дело, с. 301.) В ночь на 12 ноября войска Врангеля стали повсеместно отходить к портам Крыма.

11 ноября 1920 года Фрунзе, стремясь избежать дальнейшего кровопролития, обратился по радио к Врангелю с предложением прекратить сопротивление и обещал амнистию сложившим оружие. Врангель на него не ответил. (История гражданской войны в СССР. Т.5. М.: Политиздат, 1960. С. 209.)

Через распахнутые ворота в Крым устремилась красная конница, преследовавшая врангелевцев, которые сумели оторваться на 1-2 перехода. 13 ноября части 1-й Конной и 6-й армий освободили Симферополь, а 15-го - Севастополь. Войска 4-й армии в этот день вступили в Феодосию. 16 ноября Красная Армия освободила Керчь, 17-го - Ялту. За 10 дней операции был освобожден весь Крым.

Победа советских войск над Врангелем была одержана тяжелой ценой. Только при штурме Перекопа и Чонгара войска Южного фронта потеряли убитыми и ранеными 10 тысяч человек. Отличившимся при штурме крымских укреплений дивизиям были присвоены почетные наименования: 15-й - "Сивашская" , 30-й стрелковой и 6-й кавалерийской - "Чонгарская", 51-й - "Перекопская" .

Разгромом Врангеля закончился период иностранной военной интервенции и гражданской войны в Советской России.

В конце сентября месяца Врангель сосредоточивает почти все силы Кутепова (развернувшего в армию 1-й, 3-й армейские корпуса и корпус Барбовича) в направлении Александровска, берет Александровск и затем Синельниково. Создав таким образом зону перед Александровском, переправляется через Днепр южнее Кичкас и предпринимает операцию наподобие той, которую я ему рекомендовал в июле, только без обеспечения со стороны Екатеринослава и без занятия Николаева - Вознесенска и наступления оттуда, то есть что-то куцое, точно страница, вырванная из книги, и, как все неполное, обреченное на неудачу.

Наступление идет удачно, захватываются пленные, пулеметы, орудия. В районе Балино на Покровское начинается вторая переправа белых в поддержку Александровска. Встретивший меня на улице генерал Артифексов (генерал для поручений при Врангеле) сказал мне: "Ну, что же? Вопреки вашим уверениям, как видите, мы побеждаем". Мне пришлось с ним согласиться, но вместе с тем я заметил: "Ведь я в тылу, а вы знаете мое мнение о тыле; очень рад, если я ошибся, но боюсь, что я в данном случае окажусь правым". Артифексов замахал руками и, весело посвистывая, пошел своей дорогой.

Между тем войска Кутепова наступали от Александровска прямо на запад во фланг и тыл каховской группе. Атакой красной конницы (всего одной бригадой) в первую голову были разбиты белые у Покровского, а потом уже всей 2-й конной армией в районе Шолохова красная конница прорвала фронт Кутепова, смяла конницу Барбовича и заставила 3-й корпус бежать к переправам, бросая пулеметы и орудия. 14 октября было разгромом войск Кутепова, самых боеспособных в то время частей Врангеля.

Это время было опять минутой слабости. Меня убедили написать Врангелю письмо с указанием об удручающем впечатлении неудач на фронте. Ожидая неудач от такого командования и такого ведения дел, я все же был поражен. Принужден сознаться в отсутствии определенного мнения у меня самого в тот момент. Врангель ответил мне очень милым письмом, но с уверением, что на фронте все идет великолепно.

Тыл волновался, обвиняя меня в дезертирстве и в том, что я умышленно пользуюсь "французским вопросом", чтобы не ехать на фронт. Доходило до того, что мне это говорили в лицо (конечно, люди, знавшие меня, в виде дружеского укора).

Красные между тем развивали наступление на таганрогском направлении - 8000 штыков и 2000 шашек; группа начальника дивизии 9-й стрелковой - 4000 штыков и 5500 шашек; никопольская группа - 10 500 штыков и 9500 шашек; каховская группа - 22500 штыков и 3000 шашек; тут же была 1-я Конная армия в составе 6000-7000 шашек. В районе Александровска - резерв около 6000 штыков и 500 шашек. Итого 51 000 штыков и 27 000 шашек. Группировка сил явно указывала главный удар в сторону Перекопа. Наличие крупных масс конницы позволяло одновременно делать налет и на тыл сальковского направления.

Врангель этому противопоставлял около 50000 штыков и около 25000 шашек, растянутых по фронту, главным образом в северо-восточном и восточном направлениях.

Вынужденный вести борьбу по внутренним операционным линиям, он, растянув войска всюду, не оставил себе крупного резерва, а части Кутепова, кроме того, только что были разбиты на правом берегу Днепра. Управление Врангелем было потеряно.

У Каховки был смят растянувшийся по побережью, желая прикрыть все, 2-й корпус Витковского и побежал к Перекопу, где имелся еще 3-й корпус Скалона, составлявший со 2-м корпусом и кубанцами 2-ю армию генерала Драценко (героя кубанского поражения белых).

Красные, преследуя пехотой 2-ю армию, бросили свою конницу от Каховки на Сальково - на тылы 1-й армии Кутепова и Донского корпуса Абрамова. И их войска должны были бежать вперегонки, пробиваясь к Сальковскому перешейку. Произошло то, о чем я предупреждал.

Подробностей этого бегства я не знаю, потому что в тылу все усиленно скрывалось, так что могу передать только рассказы обозных беженцев и кое-какие отрывочные сведения из ставки. Суть дела заключалась в том, что академически правильно задуманный красными маневр Врангель позволил провести в жизнь, как добросовестный и хорошо выученный обозначенный противник.

Несмотря на то, что план красного командования или его возможность были ясны еще в августе месяце благодаря упорному удерживанию и устройству каховского плацдарма, Врангель, желавший все прикрыть в Северной Таврии, резерва, как я уже сказал, не оставил. Буденный блестяще использовал положение и врубился в обозы белых в районе Ново-Алексеевки. Правда, пробившиеся с севера части донцов и Кутепова проложили себе дорогу назад, но ради этого должны были спешно уйти с фронта, да и конница для длительного удержания чего-нибудь не годится. Одним словом, конная операция красных была блестяща. Но красная пехота и вообще все части, преследовавшие белых, должны были бы поторопиться - тогда не ушел бы никто из армии Северной Таврии. Тут же разгром был главным образом моральный и обозный .

Интересный инцидент произошел при встрече моей с Врангелем, когда я, будучи вызван в ставку и не застав ее в Севастополе, был отправлен в Джанкой. При моем входе он метался по салону своего вагона. Еле успев поздороваться, он потащил меня к карте, и произошел приблизительно следующий разговор. Врангель: "Вы знаете, Буденный здесь" (палец ткнулся в Ново-Алексеевку).

Сколько?

6-7 тысяч.

Откуда он, с неба или... Каховки?

Шутки неуместны: конечно, с Каховки.

Значит, мои расстроенные нервы оказались правы. К сожалению, они расстроились еще больше. Вы хотите знать мнение расстроенных нервов? Если да, они просят изложения обстановки.

Кутепов по радио из Петровского о частях своих не говорит. Думаю, при концентрическом отступлении к Салькову сосредоточились. Ново-Алексеевка занята противником неизвестной силы, не конницей. На Кутепова и донцов с севера и востока не наседают. Драценко в Перекопе, его силы собрались к нему, настроение плохое. Красные заняли Чаплинку. Что вы думаете?

Есть ли у вас кто-нибудь в Сальково?

Там Доставалов (начальник штаба Кутепова) с 2000 штыков Кутепова, и я ему с тыла собрал около 1500 штыков.

Дайте взвесить... Мои расстроенные нервы говорят мне, что это есть момент необходимости присутствия старшего начальника. Я бы отдал приказ: Доставалову атаковать Ново-Алексеевку, Кутепову об этом сообщить по радио, и атака в направлении Сальково -одновременно. Буденный принужден будет отойти, ему остается лазейка к северо-востоку, надо ему ее дать -мы слишком слабы, чтобы толкать его на спасение своих частей, иначе он будет серьезно драться. Собрать донцов (конных) и Барбовича, и с Кутеповым и вами во главе - на Чаплинку во фланг и тыл каховской группе красных. Ведь это будет около 20000 шашек. Вот общий план. Мелочи: надо узнать, куда отойдет Буденный, куда поставит заслон. Но Крым пока что будет спасен, потом можно будет проводить мой план его защиты и замирения с красными.

Да, вы правы, я с вами согласен. Это будет красивая операция. Надо будет приказать собирать все донесения и приказы: важно для истории. Я сейчас переговорю с Павлушей (Шатилов).

На том мы расстались. Я вернулся в Севастополь и был страшно удивлен, узнав, что главком тоже вернулся туда же. Кутепов пробился назад вместе с Абрамовым. А Врангель предпринять операцию и выехать впереди войск не рискнул. Белые были загнаны за перешейки и расположились в окопах, оплетенных проволокой и расположенных прямолинейно один за другим на расстоянии 1-2 верст, без всяких приспособлений для жилья. Морозы наступили до 16 градусов. Была обстановка, подобная началу 1920 года, только войск насчитывалось 60000 человек (строевых частей, приехавших в Константинополь, а сколько еще было брошено в Крыму). Что испытали эти несчастные, загнанные люди, не знавшие, за что они дерутся, трудно описать. Если это испытывали люди, подобные мне, это им поделом: они действовали сознательно и боролись за определенные идеи, но те, эта масса солдат и офицерства, в особенности последняя, которая сама часто была из прежних солдат, то есть тех же крестьян, они-то при чем?

Вот это вопрос, который заставлял меня очертя голову бросаться впереди цепей при первой обороне Крыма и который заставлял меня так долго колебаться уже тогда, когда я ушел после каховского боя в отставку. Отлично сознаю, какой вред я этим принес, сознаю в особенности теперь, когда деятельно занялся своим политическим образованием, но как было поступить иначе тогда? Одно скажу: от понятия чести никогда не отступался; то, что обещал, я сделал, и, уже отойдя от дела, я переживал за других ужасы, на которые их обрекли деятели белых, метался от одного решения к другому, то возмущаясь Врангелем и его присными, то готовый с ними помириться, лишь бы избежать катастрофы.

Окончательно растерявшийся Врангель для обороны перешейков решил сделать перегруппировку, то есть на более доступное перекопское направление направить более крупную армию Кутепова, а на чонгарское - посадить Драценко; по ходу же отступления Кутепов был на Чонгаре, а Драценко - на Перекопе, и началась рокировка (хорошо она проходит только в шахматах). Для защиты Крыма Врангель хотел использовать части, оставшиеся в Польше, и хотел туда сплавить меня, но этот его план сам собою отпал благодаря крушению Крыма.

В доказательство своей окончательной растерянности Врангель сам остался в тылу, у судов, а Кутепова назначил защищать Крым и производить рокировку войск. Красные же не захотели изображать обозначенного противника и атаковали перешейки. Часть людей в это время сидела в окопах, часть ходила справа налево и слева направо, но под натиском красных все вместе побежали.

Были отдельные случаи упорного сопротивления, были отдельные случаи геройства, но со стороны низов; верхи в этом участия не принимали - они "примыкали" к судам. Что было делать рядовым защитникам Крыма? Конечно, бежать возможно скорее к судам же, иначе их предадут на расправу победителям. Они были правы. Так они и поступили.

11 ноября я, по приказанию Врангеля, был на фронте, чтобы посмотреть и донести о его состоянии. Части находились в полном отступлении, то есть, вернее, это были не части, а отдельные небольшие группы; так, например, на перекопском направлении к Симферополю отходило 228 человек и 28 орудий, остальное уже было около портов.

Красные совершенно не наседали, и отход в этом направлении происходил в условиях мирного времени.

Красная конница вслед за белой шла на Джанкой, откуда немедленно же выехал штаб Кутепова на Сарабуз. В частях же я узнал о приказе Врангеля, гласившем, что "союзники" белых к себе не принимают, за границей жить будет негде и не на что, поэтому кто не боится красных, пускай остается. Это было на фронте. В тылу же в Феодосию и в Ялту пришла телеграмма за моей подписью, что прорыв красных мною ликвидирован и что я командую обороной Крыма и приказываю всем идти на фронт и сгружаться с судов. Автора телеграммы потом задержали: это оказался какой-то капитан, фамилии которого не помню. Свой поступок он объяснил желанием уменьшить панику и убеждением, что я выехал на фронт действительно для принятия командования. И в Феодосии, и в Ялте этому поверили и, помня первую защиту Крыма, сгрузились с судов: из-за этого произошла сильная путаница, и потом многие остались, не успев вторично погрузиться.

Эвакуация протекала в кошмарной обстановке беспорядка и паники. Врангель первый показал пример этому, переехал из своего дома в гостиницу "Кист" у самой Графской пристани, чтобы иметь возможность быстро сесть на пароход, что он скоро и сделал, начав крейсировать по портам под видом поверки эвакуации. Поверки с судна, конечно, он никакой сделать не мог, но зато был в полной сохранности - к этому только он и стремился.

Когда я 13-14 ноября ехал обратно, то в тылу всюду были выступления в пользу красных, а мародеры и "люмпен-пролетариат" разносили магазины, желая просто поживиться. Я ехал как частное лицо, и поэтому на мое купе II класса никто не обращал внимания, и я мог наблюдать картины бегства и разгул грабежа. В ту же ночь я сел на случайно подошедший ледокол "Илья Муромец", только что возвращенный французским правительством Врангелю и вернувшийся "к шапочному разбору" .

Мой доклад по телеграфу Врангелю гласил, что фронта в сущности нет, что его приказ "спасайся, кто может" окончательно разложил его, а если нам уходить некуда, то нужно собрать войска у портов и сделать десант к Хорлам, чтобы прийти в Крым с другой стороны.

Для моей жены, правда, было отведено место на вспомогательном крейсере "Алмаз", который к моему приезду уже вышел в море, а для меня места на судах не оказалось, и я был помещен на "Илью Муромца" по личной инициативе морских офицеров.

Туда же я поместил брошенные остатки лейб-гвардии Финляндского полка с полковым знаменем, под которым служил часть германской войны, и выехал в Константинополь. Прибыв в Константинополь, я переехал на "Алмаз", туда же скоро приехал и Кутепов. Последний страшно возмущался Врангелем и заявил, что нам нужно как-нибудь на это реагировать. Мне пришлось ему сказать, что одинаково надо возмущаться и им самим, а мой взгляд, что армия больше, по-моему, не существует.

Кутепов возмущался моими словами и все сваливал на Врангеля. Я ему на это ответил: "Конечно, его вина больше, чем твоя, но это мне совершенно безразлично: я все равно ухожу, отпустят меня или нет. Я даже рапорта подавать не буду, чтобы мне опять не делали препон, а только подам заявление, что я из армии выбыл: мои 7 ранений (5 в германскую и 2 в гражданскую войну) дают мне на это право - об этом ты передай Врангелю". Тогда Кутепов заявил: "Раз ты совершенно разочаровался, то почему бы тебе не написать Врангелю о том, что ему надо уйти? Нужно только выставить кандидата, хотя бы меня, как старшего из остающихся".

О, это я могу сделать с удовольствием, - ответил я. - Твое имя настолько непопулярно, что еще скорее разложит армию. - И написал рапорт, который Кутепов сам повез Врангелю.

Я же съехал на берег, чтобы не находиться на "территории" Врангеля, и стал продумывать дальнейшую роль белой армии с точки зрения "отечества". Мои размышления привели меня к заключению, что она может явиться только наймитом иностранцев (конечно, кричать об этом громко было нельзя), и потому я занялся работой на разложение армии. Врангель предал меня "суду чести", который специально для этого учредил, но на этот суд меня не вызывали, так как что же могли инкриминировать частному лицу, желающему говорить правду про армию и ее цели? Суд приговорил меня заочно к исключению со службы - большего он сделать не мог. Это дало мне еще лишний козырь, и я мог выпустить брошюру "Требую суда общества и гласности". Правда, писал ее не я, а генерал Киленин, но в момент набора книги контрразведка так стала запугивать, что Киленин испугался. К тому же французская контрразведка изъяла всю переписку, касавшуюся роли французов в крымской обороне. Все это привело к тому, что Киленин отказался поставить свое имя на брошюре, которая почти целиком состояла из моих документов. Тогда я, уже связанный получением задатка и неустойкой, должен был срочно поставить на книжке свою фамилию и попросить заменить слова "комкор" и "Слащов" словом "я".

Книжка получилась куцая, малопонятная, без надлежащего освещения и полноты описываемых событий, но все же она своей цели достигла. Ее печатание шло с трениями - выпал шрифт, но все-таки ее напечатали, и 14 января 1921 года она вышла в свет. За нахождение ее у кого-либо в Галлиполи (где была помещена армия Врангеля) жестоко карали, но она там распространялась. Мною руководила не жажда мести, а полное сознание, что эта заграничная армия может быть только врагом России, а я стоял на платформе "отечества" и с этой, а еще не с классовой точки зрения видел в ней врага. Ко мне обращались украинцы (Маркотунская организация ), я и им советовал вызвать от Врангеля украинцев и при помощи их устроил настоящую свару между двумя "правительствами". Идеей защиты вверившихся людей я уже связан не был. Следя дальше за армией и действиями Врангеля и Кутепова в Галлиполи, за переговорами с иностранцами о нападении на РСФСР еще в 1921 году, за посылкой туда людей для поднятия восстаний, я все более и более убеждался в преступности существования этой армии. Мой разговор с заехавшим ко мне из английской контрразведки капитаном генштаба Уокером по тому же поводу еще больше укрепил мое мнение, и разговор с лицом, приехавшим из Москвы, нашел во мне глубоко подготовленную почву для гласного разрыва с белыми и переезда в Советскую Россию.

Примечания

Оценивая действия 1-й Конной армии, автор, поскольку дело касалось С.М. Буденного, проявил тактичность, обычно не свойственную ему при оценке чужих неудачных операций. 18 (31) октября ударная группа 1-й армии генерала А.П. Кутепова в составе Дроздовской дивизии генерала А.В. Туркула и трех конных дивизий отбросила 14-ю кавдивизию А.Я. Пархоменко от села Рождественского на запад, а Донской корпус у Ново-Алексеевки потеснил 4-ю кавдивизию С.К. Тимошенко. Таким образом, 1-я Конная армия, дивизии которой проявили медлительность и нерешительность, не выполнила приказа командующего Южным фронтом М.В. Фрунзе по окружению и уничтожению Русской армии в Северной Таврии, открыв ей пути отхода в Крым, куда 19-20 октября (1-2 ноября) по Чонгарскому мосту и Арабатской стрелке ушли главные силы белых.

В феврале 1920 г. при эвакуации Одессы французский флот захватил русские коммерческие суда, рассматривая их как компенсацию затрат на поддержку ВСЮР. Начиная с лета французы возвратили в Крым большую часть транспортов.

С.К. Маркотун - бывший личный секретарь украинского гетмана П.П. Скоропадского. В ноябре 1919 г. в Париже им и его сторонниками был образован "Украинский национальный комитет" для борьбы с "самостийным" движением на Украине. Основные пункты программы: 1) Украина входит в "федеративную Россию" с правами самоуправляемой национальной области, 2) широкая аграрная реформа для создания класса "мелких земельных собственников". Комитет поддерживал П.Н. Врангеля, его представители в Крыму координировали свою деятельность с "Правительством Юга России". П.Н. Врангель, в свою очередь, считал комитет противовесом "самостийнику" С.В. Петлюре, стороннику отделения Украины от России и ее союза с Польшей.

В 1920 году, летом барона Врангеля начала сражение против Страны Советов. поддерживали представители союза Антанты, поставлявшие оружие в многочисленном количестве. Для захвата Мелитополя противниками Красной Армии командовал генерал Слащев. Его армия застала врасплох красноармейцев и те в короткое время были вынуждены оставить город. Но такая капитуляция продолжалась недолго. 13-я армия была перегруппирована, разрабатывая новый план действий. Позиционное расположение дивизий и стрелковых бригад не принесло должного результата, так как врангелевская армия мощно держала оборону.

Советское командование понимало, что ему необходима поддержка местных жителей, иначе будет трудно победить вражескую армию. И. Уборевич предложил подключить повстанческую армию батьки , который до этого враждовал с Советской властью. Так 20 сентября была достигнута договоренность о сотрудничестве. На следующий день соответствующим декретом формируется Южный фронт во главе с М.В. Фрунзе, где перед ним стояла задача разбить армию противника.

Армия Врангеля была готова к обороне. Ведь ее противостояние было выгодно странам Антанты, где вмешательство Врангеля помешало бы мирным переговорам между Польшей и Советской Россией. Тогда война между этими странами была завершена. Сами бои начались 28 октября. Фрунзе дал четкие указания не допустить проникновения врага в Крым. Запланированное Красной армией наступление было встречено организованным сопротивлением врангелевских войск. До этого махновцы разгромили Донской корпус. Штурм вражеских позиций начала крымская группа Повстанческой армии, которую возглавлял Каретников. Их внезапное нападение завершилось полной капитуляцией врага. 30 октября город был освобожден и красноармейцы и их союзники обогатились оружием и припасами.

На других фронтах врангелевские войска также потерпели поражение, но с запада и северо-запада вражеским войскам удалось избежать натиска, что позволило им уйти в Крым, где вскоре были разбиты. После такого разгрома врангелевских войск оставалось уничтожить существовавшие на севере Крыма военные укрепления, чтобы окончательно убедиться в разгроме белогвардейской армии. Наступление на оборонительные редуты врага началось 7-го ноября. После продолжающегося натиска 9-го ноября красногвардейцам все же удалось капитулировать врага, но некоторой части удалось бежать за границу.

Позднее 15 ноября Фрунзе рапортует об успешном завершении операции, где сообщал о полном уничтожении вражеских сил. После освобождения от войск Врангеля, в Крыме стало восстанавливаться народное хозяйство, где были созданы ревкомы и милиция. Из-за неподчинения Повстанческой армии Махно, она также постепенно была уничтожена, и лишь малой части удалось убежать в Румынию. Так завершалась